Лавина с горы Вудъяврчорр

Гора Вудъяврчорр с 1930-х была излюбленным местом для тренировок и соревнований горнолыжников. Она была на виду у всего города, её склоны находились недалеко от густонаселённых районов молодого города горняков. На Вудъяврчорре проводились всесоюзные соревнования и чемпионаты СССР по горным лыжам. Трассы ставили на склоне рядом со Скальным ущельем и на склонах горы с выкатом на озеро Большой Вудъявр.

Еще в 1933 году рядом планировали строить горнолыжную базу, отметая варианты установки базы у подножья Айкуайвенчора по причине осаждения на её склонах пыли от фабрики. Но в 1950-м году запретили проводить соревнования и тренировки на этой горе.

Всему виной трагический случай со школьниками, который произошел 15 января 1950 г. Тогда группа из 11 человек вызвала лавину из свежего метелевого снега. Трое человек погибли. Спустя год, 31 января 1951 года в том же месте погибла еще одна лыжница.

Снежные лавины, конечно же, и раньше сходили на Вудъяврчоррре, как и на любой горе в Хибинах. Но первый известный несчастный случай со спортсменами в лавинной истории Хибин произошел именно на этой горе.

Двумя годами ранее горнолыжники школьного возраста уже попадали в лавины на Вудъяврчорре, но тогда ребятам повезло и все остались живы.

Приводим описания одних и тех же лавинных инцидентов 1948 г. из двух разных источников:

1. краткий отчёт службы лавинной безопасности с зарисованной от руки схемой обвала
2. воспоминания школьника, попавшего в лавину - будущего известного спортсмена, участника Олимпийских игр Вячеслава Мельникова

_{Место схода лавин, где в 1950 и 1951 году погибли лыжники}

Обвалы с южного склона Вудьяврчорра

2 февраля днем. Вызван группой лыжников.

Сошел с правой части склона (см. рисунок) сравнительно небольшой мощности. В обвале включения камней. Склон обнажён местами до грунта.

8 февраля. Вызван группой лыжников.

Обвал оторвался приблизительно на середине склона.

Линия отрыва тянется с востока на запад примерно на 300 метров (толщина до 1.5 м).

Обвал широким фронтом спустился до ущелья. В обвал попал один из лыжников. Откопан товарищами.

ГЛАВА "ВЕРХОМ НА ЛАВИНЕ" ИЗ КНИГИ В. МЕЛЬНИКОВА "РАСЦВЕТИ, ЭДЕЛЬВЕЙС!"

...Наша трасса пересекала опасную подушку и выходила на гребень горы. Ворот на трассе было мало. Половины флажков мы лишились в предыдущее воскресенье. Снежный панцирь Вудьявра расколола огромная трещина, она зацепила часть нашей трассы и проглотила флажки. Напугала нас порядком. Но мы были в стороне и успели удрать еще дальше. Отсюда наблюдали зрелище, захватывающее дух, — десятки тысяч тонн спрессованного снега рухнули на сотни метров вниз, ударились о гранитный выступ и гигантским водопадом хлынули со стометровой высоты. Гора дрожала, грохот крошил воздух...

Возможно, это Вудъяврчорр предупреждал нас. Но мы его не поняли.

Да, в тот раз нам здорово повезло. Никто не попал под лавину, полгоры осталось лежать па месте. И уж этот снег, наверное, лежит крепко, раз не сошел вместе с лавиной. Раньше здесь никогда не было лавин. Почему она вдруг пошла — непонятно!

Не удивительно, что через неделю мы слова полезли на эту гору. Старт нашей трассы был на самом краю лавинного обрыва. Снег был похож на слоеный пирог. Три метровых слоя четко разделялись узкими голубоватыми линиями ледяных кристаллов. На месте сошедшей лавины темнел каменистый голый склон.

Обычно я оказывался на горе одним из первых. На этот раз поднялся последним. В тот день мне что-то не хотелось идти наверх. Но мальчишечий закон дружбы привел нас сюда. И вот я на старте. Пора спускаться. Прохожу сто, двести, триста метров. Начинается самый крутой участок - середина «подушки». Упадешь — не остановишься, настолько склон крут и гладок. Покатишься вниз метров шестьсот на спине, на животе, вертясь волчком до самого подножия склона. Помню, на соревнованиях и мастера не могли здесь остановится, если падали неудачно — головой вниз. А как раз здесь судьи любили ставить самые коварные фигуры—«змейки» и «кандахары».

Осторожно подхожу к крутому склону. Морозный наст скрипит под кантами и держит неважно. Как сейчас помню ту «змейку» с горизонтальными воротами над ней. В третьем повороте я подсел, лыжи выскользнули из-под меня вперед, и я шлепнулся на бок. Падение было на редкость удачным. Мои лыжи оказались внизу, я поставил их на кант, и мне удалось зацепиться за склон. Меня подкинуло вверх, и я очутился снова на лыжах. Остановился, отряхнулся, приподнял носок лыжи и хлопнул по пасту, очищая ее от снега. Это движение знакомо всем, кто хоть когда-либо катался на лыжах. Хлопнул второй лыжей о снег. И в тот же миг глухой, утробный вздох Вудьяврчорра долетел до меня. Тысячи трещин метнулись, как молнии, раскалывая жесткий наст склона. Гора ожила, зашевелилась... Бескрайние снежные поля нехотя, с ворчанием поползли вниз.

Я взглянул вверх, по сторонам и, почти не думая, кинулся вниз, по трескавшимся снежным «доскам». Я несся вместе с лавиной, и наст казался мне неподвижным. Внизу, где движущиеся поля лавины столкнулись со снегом, плотно лежавшим среди больших камней и низких корявых кустов, быстро рос вал кипящих снежных глыб. Стоял грохот, как в сильную грозу. Он был уже совсем близко.

Страшно мне не было. У меня вообще в те минуты не было никаких чувств. Сзади за мной неслась тысячетонная лавина. А я должен был удрать от нее, и ни о чем другом я на думал. Мне казалось, что сумею обогнать и перехитрить стихию. Главное — устоять, не упасть. Выбора было. Путь был только вперед—вниз. Мне казалось, что я почти стою на месте. А вал рос и приближался ко мне.

_{Иллюстрация из книги "Расцвети, эдельвейс!"}

Будь я повзрослее и поопытней, понял бы, что из лавины мне не вырваться. А я надеялся проскочить кипящий вал. Вот он ближе и ближе... Лыжи уже пляшут по снежным его комьям. Я, как с огромного трамплина, взмываю и воздух. Сколько лечу —минуту или две, десять метров или сто?.. Не знаю. Вал остался где-то далеко позади, склон далеко внизу, под лыжами. «Устоять! Устоять — приказываю себе. Но удар о снег был так силен, что я упал, не успев даже подумать, что надо немедленно вскочить. Лавина догоняет меня, хватает в свои холодные объятия и несет, тащит вниз. Как в огромной снежной мельнице, меня все время крутит, крутит и швыряет из стороны в сторону. Мелькает мысль: «Выберусь, ни за что больше не полезу на Вудъяврчорр». Думаю так, вероятно, потому, что надеюсь остаться живым. Но теперь я понимаю, что шансов на спасение у меня было не больше, чем у человека, оказавшегося на дне океана с пудовыми гирями на ногах.

Шум, наверное, в лавине был ужасный, но я его не слышал. Не знаю, открыты ли были у меня глаза, но я ничего видел. Было только бесконечное падение вниз, вниз... Мне казалось, что я уже очень давно надаю в ту бездонную пропасть. Я знал, что это должно кончиться рано или поздно, и чего-то ждал.

Вдруг почувствовал, что скорость моего полета вниз замедляется. Теперь меня медленно переворачивало через голову. Вдруг стало светло. Я увидел себя на дне огромной воронки. Вокруг — глыбы снега. Маленькое небо, как голубое блюдце, висит прямо над моей головой. Погруженный в снег — лишь одна голова моя торчала над лавиной, — я не успел осознать всего происшедшего, как услышал новый приступ нарастающего гула. С горы катился второй вал. Я с ужасом смотрел, как он несется прямо на меня, грозя засыпать с головой. Я уже ощутил ею ледяной холод, его неумолимую жестокость и тяжесть многих метров снежного бетона. Теперь уже ничто не спасет меня. Я не мог даже пошевелиться, ничего сделать, чтобы спасти себя. На что тогда надеялся? На чудо...

И вдруг вал исчез! Провалился как сквозь землю. И лишь десяток небольших комьев доползли до меня. Постепенно я пришел в себя от пережитого страха. Но почти тут же в глазах у меня потемнело. В этой тьме только вспыхивали светящиеся точки. Потом слышу далекий крик "Славка!...Славка!... Собираю все свип силы, и что-то кричу тоже. И почти теряю сознание от нестерпимой боли. Потом скорое ощущаю, кем слышу, топот ног - это пробежали ребята. Ногтями буквально стали выковыривать меня из снега. А снег, перемолотый дикой силой лавины, спрессовался и стал крепким, как бетонная стена. Боль в ногах стала тупой, но не прекратилась. Понемногу я стал соображать, что к чему. Вижу, ребята сбили руки в кровь, но добрались только до моей груди. Много, много времени прошло, пока они высвободили меня, обрезали ремни креплений, расстегнули «кандахары»...

Когда мальчишки извлекли меня из лавины, я не мог стоять. Они повесили меня на свои плечи и потащили домой.

Потом почти месяц я не мог ходить. А вскоре наша семья уехала с Севера.

…..

В том году я закончил седьмой класс. И удрал из дому к своим горам, снегу, лыжам. Я уехал в Кировск и поступил в геологический техникум.

Помню, иду по улице, гляжу на Вудъяврчорр, на котором пережил столько страхов, попав в лавину, и радуюсь: наконец-то я снова его вижу!

На него я, конечно, опять полез. Иначе и быть не могло, иначе не стоило и в Кировск ехать. Но теперь я уже был научен горьким опытом, знал, что можно, а что нельзя. К законам гор, их повадкам я теперь относился с большим уважением.

Да, горы не только красивы. Они и опасны. Любить их мало. Надо их знать, понимать, уважать их порядки.

К сожалению, лавина, в которую я попал, научила уважать Вудъяврчорр только меня одного. Спустя три года на том же месте точно такая же лавина, в которую попал я, засыпала нескольких мальчишек. Троих так и не удалось спасти. Весь город искал их. Люди взламывали снежный бетон. Но нашли этих ребят только на следующий день. После этой трагедии было официально запрещено проводить на этом склоне и соревнования, и тренировки.

Да, природа лавин полна загадок. Где, когда лавины пойдут — поди предугадай. Замечательный немецкий альпинист-ученый В. Фляйг посвятил изучению лавин всю жизнь. И все-таки вынужден был признаться, что их законы все еще остаются тайной.