Легенда об ущелье мертвых в Хибинах и не только

Интересная заметка о Хибинах из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона 1903 г. содержит в себе не только поэтическое описание неисследованных Хибин, но и следы еще одной мрачной легенды.

“ХИБИНЫ или Хибинския горы – Архангельской губ., Александровского у., расположены между вост.берегом озера Имандры и Умбозером, северное их продолжение составляет так называемая Бабья-тундра, южною их границе служит Кандалажская губа Белаго моря. Горы эти представляют собою возвышенное нагорье с нагроможденными на них остроконечными вершинами, покрытыми частью мхом, частью полосами снега даже в летнюю пору. Хибины неисследованы. Несомненно они довольно высоки, так как их видно уже за 100 верст. Со стороны оз.Имандры они отстоят от него на расстояние 2-3 версты, подымаясь довольно круто высокими террасами. Хибины представляются массами гранита, покрыты они белым мхом – ягелем, на междугорных лужайках растет трава, а скаты одеты лесами, в которых водится много зверей. Особенно живописны вершины сопок (варак) Лявинской, Поутелле и Чудской смерти, где будто бы погибла масса чуди, вошедшей в недра этой горы, которая разверзлась по слову одного кудесника, впустила чудь и потом закрылась. “

Какие горы имеются в виду под названиями сопок Лявинской, Поутелле – остаётся догадываться.
Но судя по смыслу пересказанной в словаре легенды, сопка “Чудской смерти” находится в Ловозерских тундрах. В сборнике саамских сказок “Семилетний стрелок из лука” есть две легенды о “Заклятой горе”.
Поэтому, несмотря на достаточно точное описание местоположения Хибин между Имандрой и Умбозером – путаница с соседними Ловозерскими тундрами имеет место быть.

Много раз была переписана и рассказана легенда о гибели “немцов” под лавиной в ущелье Юмъекорр:

Сказание о нашествии немцев, и о том, как лопари хитростью избавились от них.
Аграфена Архипова, Имандра, 3/VI—1912

“Шли немцы нагоном грабить и убивать лопарей. Лопари убежали в Хибины, на очень крутую пахту около Юмьегорра.
Когда лопари пустились в бегство, оставалась в погосте лишь одна старушонка, которая и стала просить лопарей: «Не оставьте меня, возьмите с собой!» Лопари ее взяли, не бросили. Ничего старушка не захватила с собой, только осоку, скрученную в жгуты. «Куда осоку то берешь?» — спросили ее лопари, старуха же только ответила: «пригодится».
На крутом склоне той пахты, куда бежали лопари, снегу было очень много, на самом же верху пахты он сильно нависал. Зная опасность, с какой связан подъем по этой крутизне, лопари взобрались на пахту не прямым, а обходным путем. Когда она добрались до вершины пахты, старуха начала бросать вниз на крутой покрытый снегом склон осоку.
Вскоре стали показываться и немцы. Подойдя к пахте, они увидели наверху народ, на склоне же заметили разбросанную осоку и, решив, что лопари поднялись с этой стороны, начали вставать.Труден был подъем по оледенелому твердому снегу, стал топором ступеньки в снегу рубить. Тут внезапно снег обвалился и всех засыпал, похоронил.
«Мой свекор на том месте нашел немецкую пуговицу», закончила рассказчица.”

По поводу национальностей нападавших на лопарей врагов, В.Визе писал, что “враги, которые по лопарским сказаниям приходили грабить и убивать лопарей, называются ими очень различно, а именно: шветами, чудью, панами, шишами, татарами и немцами. Под всеми этими названиями лопари понимают вообще разбойников. Если лопарь рассказывает про чужих людей, пришедших с разбойническою целью в лопарский край, то он определяет их любым из вышеозначенных имен, не делая между ними никакого различия. Нередко лопарь в одном и том же сказании называет их то одним, то другим именем. Наиболее часто врагов называют «шветами» (шведами), название «чудь» мне приходилось слышать только от ловозерских лопарей (в сказании о Куйве на Сейдозере).”

Легенды продолжают меняться и создаваться заново – кто-то сочиняет новые, кто-то соединяет вместе старые. А нам интересно сличать прошлое с настоящим и находить крупицы достоверных фактов.